Дивен Промысл Божий в Его Святой Церкви. «Не вы Меня избрали, говорит Христос ученикам, но Я вас избрал». От Самого Спасителя получает наше священноначалие благодатную силу и власть учить и священнодействовать, вязать и решить, пасти стадо Его, и так от Апостолов до наших дней. Избранником Божиим на святительское служение стал святой священномученик архиепископ Иоанн, призванный в трагическое и суровое время быть светильником Латвийской Православной Церкви. Против современных врагов, гонителей Церкви, соединивших в себе все коварство и нечестие прежних, стал он на путь исповеднического и мученического подвига.

Янис (Иоанн) Поммер родился 6(19) января 1876 года на хуторе Илзессала Праулиенской волости в семье благочестивого православного крестьянина-латыша. Его родители были простые, набожные и благочестивые христиане. Святое православие вошло в жизнь семьи Поммеров еще при прадеде, несмотря на сильное сопротивление и жестокое преследование со стороны немецких землевладельцев. Каждый день и каждый период работ в этой семье начинали с молитвы. Вся семья собиралась вместе, отец читал главу из Нового Завета, дети пели и читали молитвы. И вообще, в этой семье любили петь церковные песнопения. Времена года считались не по месяцам, а по церковным праздникам. Постоянно помогая родителям в тяжком крестьянском труде, отрок Иоанн рос крепким, физически выносливым. Вместе с тем он отличался вдумчивостью, тягой к познанию Слова Божия и был мечтательной натурой. Учился он прилежно и вел себя примерно. По Промыслу Божию бедному сельскому мальчику предстояла десятилетняя учеба в далекой Риге. В августе 1887 года Иоанн Поммер зачисляется в Рижскую Духовную школу, окончив которую, в 1891 году поступает в Рижскую Духовную семинарию. Иоанн часто уединяется, его можно было встретить в конце отдаленного коридора с книгой в руках. Товарищи к этому привыкли и без необходимости его не беспокоили. И только когда в свободное время группа воспитанников, увлеченная пением и музыкой, собиралась в каком-нибудь классе и импровизировала, тогда Иоанн отказывался от своего одиночества, садился где-нибудь в уголок и тихо слушал выступления товарищей. Иногда по субботам, после вечерних богослужений, приглашали в зал лучших певцов из всех классов и хор пел на разных языках церковные и светские песнопения. Среди приглашенных всегда был Иоанн, обладавший прекрасным голосом и музыкальным слухом.

Именно в эти годы у юноши зреет желание уединенных иноческих подвигов.

Все свое свободное время Иоанн проводил в библиотеке. Товарищи уважали его за блестящие способности и готовность помочь, за его богатырскую силу. Когда приходила его очередь читать на богослужении, Иоанн читал проникновенно и молитвенно.

Юному Иоанну еще в годы учения в семинарии пришлось познакомиться с материалистическими теориями Запада и, в частности, с марксизмом. Он углубился в этот вопрос и уразумел порочность, опасность и ущербность этого образа мыслей.

Уже тогда Иоанн отличался твердостью в вере. В июне 1897 года он окончил полный курс Рижской Духовной семинарии с дипломом 1-й степени. В этом же году преподавателем Рижской Духовной семинарии назначается архимандрит Вениамин (Казанский) будущий священномученик митрополит Петроградский и Гдовский, расстрелянный большевиками в 1922 году. И происходит духовное общение Иоанна Поммера со старшим своим современником и будущим сподвижником. В свете постигших впоследствии Русскую Православную Церковь небывалых огненных испытаний отчетливо обнаруживается то величие духа, та нравственная мощь, которая скрывалась в смиренном облике очень многих духовных архипастырей, и когда Господь призвал их, они показали высочайшую степень любви к Богу и людям, пребывая верными Христу и Церкви, полагая душу свою за народ Божий. «Аз есмь Пастырь добрый: Пастырь добрый душу Свою полагает за овцы»(Ин. 10,11).

В том же 1897 году Иоанн Поммер назначается народным учителем в Ляудонскую приходскую школу, а в 1900 году по великой милости Божией поступает в Киевскую Духовную Академию. Нет сомнения, что святыни Киева оказали благотворное влияние на благочестивого юношу.

В годы обучения в Академии в нем укреплялась решимость всю свою жизнь посвятить служению Церкви Христовой. На стезю иноческой жизни будущего подвижника Латвийской земли благословил великий молитвенник и чудотворец Русской земли св. праведный Иоанн Кронштадтский. В 1903 году в 27 лет Иоанн Поммер принимает монашеский постриг, 23 сентября 1903 года рукополагается в сан иеродиакона, а 13 июля 1904 года в сан иеромонаха.

В 1904 году оканчивает Духовную Академию с отличием и степенью кандидата богословия. Учась в Духовной Академии, иеромонах Иоанн руководит пением академического хора.

Служение Богу в священном сане было для него постоянным исповедническим подвигом и следованием за Пастыреначальником Христом, сказавшим о Своих пастырях: «... Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Поминайте слово, еже Аз рех вам: несть раб болий Господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут; аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут... От сонмищ ижденут вы; но приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу... В мире скорбни будете; но дерзайте, яко Аз победих мир» (Ин. 15,19-20; 16,2,33).

По окончании Духовной Академии иеромонах Иоанн направляется священноначалием в Черниговскую Духовную семинарию преподавателем Священного Писания. Начальство дает высокую оценку его трудам, и уже в 1906 году иеромонаха Иоанна назначают инспектором Вологодской Духовной семинарии.

Помимо преподавательской работы иеромонах Иоанн выполняет самые разнообразные послушания священноначалия.

26 сентября 1907 года архиепископом Вологодским иеромонах Иоанн возводится в сан архимандрита, а уже в следующем году назначается ректором Литовской Духовной семинарии и настоятелем Виленского Свято-Троицкого монастыря.

Но Господь вел Своего избранника ко все более и более высокому служению.

Благодаря неустанным заботам и самоотверженному труду архимандрита Иоанна неузнаваемо изменилась Виленская Духовная семинария. Пение семинарского хора достигло очень высокого уровня. Большое внимание уделяет отец ректор чтению во время богослужения, приучая воспитанников совершать его благоговейно, трепетно, с сознанием большой ответственности.

Будучи прекрасным проповедником, архимандрит Иоанн прилагает много сил, чтобы поставить искусство проповеди на самый высокий уровень, лично прослушивает проповеди воспитанников, дает ценные указания и пояснения. Большое внимание уделяет благолепию храма и монастыря.

Архимандрит Иоанн совершает крестные ходы в сельские приходы с чудотворной иконой Божией Матери. В крестных ходах принимает участие огромное число молящихся. Истовые богослужения, молитвенное и внятное чтение, прекрасные проповеди глубоко проникают в души православного народа. В сердцах людей возгревается сила веры, надежды и любви.

Необыкновенно прост архимандрит Иоанн в общении с людьми, и удивительно его сочувствие нуждам бедного народа: никто от него «тощь и неутешен не отыде». Архимандрит Иоанн, следуя за Христом, вмещал в своем сердце нужды угнетенных и обездоленных. Особенно любила его русская и белорусская беднота, получавшая через него работу, защиту и поддержку. В этом проявляется подлинная сущность христианского пастыря, не делающего разницы между рабом и свободным, эллином, иудеем или представителем любого народа.

В 1911 году Господь призывает архимандрита Иоанна к высшему епископскому служению.

11 марта 1912 года в Александро-Невской лавре собором епископов во главе с митрополитом Московским Владимиром и митрополитом Киевским Флавианом архимандрит Иоанн был хиротонисан во епископа и назначен епископом Слуцким, викарием архиепископа Минского Михаила.

В 1912 году епископ Иоанн совершает епископское служение в Одессе, а после кончины архиепископа Херсонского Димитрия в 1913 году назначается в Таганрог на вновь открытую Приазовскую кафедру (1913-1917 годы).

Наступило время тяжких испытаний и трагических потрясений Первой мировой войны и лихолетья 1917 года.

Милосердная любовь владыки Иоанна простиралась не только на его паству, но и на страждущих вне ограды Православной Церкви. Сострадательная действенная помощь беженцам из Галиции не только облегчила их страдания, но и привлекла многих из них к переходу в лоно Православной Церкви.

Беды и трудности военного времени были только предвестниками страшных испытаний и гонений, обрушившихся на Церковь.

В результате революционного переворота 1917 года новые вожди воздвигли жесточайшее гонение на Церковь. Враг рода человеческого издревле особое гонение воздвигал на архипастырей и пастырей, надеясь, поразив пастырей, рассеять овец стада Христова.

Преследуя владыку Иоанна, гонители действовали давно известным оружием отца лжи клеветой, но все их потуги очернить праведника не только были безуспешны, но и обратились во славу гонимого и умножили любовь пасомых к своему архипастырю, а когда епископа заточили в тюрьму, масса народа крестным ходом подошла к темнице и требовала освобождения своего святителя.

Не будучи в состоянии противостоять гласу народа Божия, гонители выпустили владыку Иоанна из темницы и, сопровождаемый верной паствой, с пением молитв архипастырь отправился в собор служить благодарственный молебен.

7(20) сентября 1917 года Святейший Патриарх Тихон назначает епископа Иоанна на служение в Тверскую епархию, где была нарушена мирная церковная жизнь. Споспешествуемый помощью Божией мудрый архипастырь быстро налаживает церковную жизнь.

Новая большевистская власть, движимая активным богоборчеством, с небывалой силой времен Нерона и Диоклетиана обрушила гонение на Русскую Православную Церковь в XX веке.

Период с 1917 года охарактеризовал Святейший Патриарх Тихон: «Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного суда. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем невинных, а просто по огульному обвинению... бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения».

19.01 (01.02) 1918 года, обращаясь к новой власти, Патриарх писал: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной».

Безбожная власть взрастила живоцерковников и обновленчество, всемерно способствуя расколам и уничтожению Церкви изнутри.

Епископ Иоанн становится ближайшим сподвижником Святейшего Патриарха Тихона в борьбе с силами зла, ополчившимися на Церковь Христову.

Враг рода человеческого соблазнил Пензенского епископа Владимира, которому удалось прельстить немало слабых в вере людей. Соборным судом епископ Владимир был лишен сана и отлучен от Церкви, но продолжал распространение ереси, став лжеепископом.

Видя в епископе Иоанне доброго и мудрого пастыря, Патриарх возводит его в сан архиепископа, назначает архиепископом Пензенским и Саранским и направляет на уврачевание раскола и ереси. Епархия была в тяжелейшем положении. Местное духовенство, как стадо, не имущее пастыря, растерялось, а часть священников даже уклонилась в расколы. Еретичествующие раскольники захватили кафедральный собор Пензы и основные храмы. Управляющий епархией епископ Феодор, не вынеся скорбей, причиняемых еретиками, умер от разрыва сердца.

К новому месту служения в Пензу архиепископ Иоанн прибыл во вторник на Страстной седмице 1918 года.

Верующие встретили его с любовью и окружили знаками самого трогательного внимания. Во избежание внезапного нападения Владыка поселился в загородном мужском монастыре и сразу по прибытии собрал духовенство, чтобы поддержать священников в борьбе с опасной ересью.

Живоцерковники собирались в Великий Четверг захватить Петропавловскую церковь. Многие священники боялись безумной злобы преследователей, но были среди них верные и бесстрашные пастыри, готовые положить душу свою за овцы, готовые идти за архиепископом Иоанном даже до смерти от рук гонителей, защищая стадо Христово.

Владыка Иоанн должен был читать двенадцать Евангелий в Петропавловской церкви. Неистовствующая толпа собралась у ворот Петропавловской церкви, горя желанием учинить расправу над новоназначенным архипастырем. Но Господь не только разрушил злой умысел Своих врагов, но и обратил все во славу Церкви и Своего подвижника.

Когда Владыка по воле Божией беспрепятственно вошел в храм, толпа обратила всю свою ярость на архиерейского келейника и не дала внести в храм архиерейское облачение. Но смиренный Архиепископ вышел на чтение Евангелий в одной епитрахили.

Прочитав первое Евангелие, владыка Иоанн начал проповедь только что прочитанными словами Спасителя: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга». И слово вдохновенной проповеди святителя не только дошло до разделения души и духа овец стада Христова, обратив колеблющихся следовать за Христом и Его избранником архиепископом Иоанном, но и укрепило духовенство в надежде отстоять Церковь.

После службы прихожане окружили своего архиерея плотным кругом, дабы защитить его от неистовствующих гонителей.

Уже первые архиерейские службы привлекли к Владыке сердца народа Божия.

Большевистская власть отнеслась к новому архипастырю крайне враждебно. У Владыки произвели тщательный обыск, учинили допрос, но не нашли даже повода для преследований.

Раскольнический лжеепископ и поддерживающие его чекисты, видя свое полное поражение, решили убить архиепископа Иоанна.

Вечером в четверг Светлой седмицы в мужской монастырь вошли два чекиста, подошли к келье Владыки и постучали, но им не открыли, и наемники стали ломать двери. В это время сбежались монахи и ударили в набат. Дверь была взломана, один из нападавших выстрелил в упор в стоящего посреди кельи архиепископа Иоанна. Но Господь сохранил Своего избранника: брат, спрятавшийся сбоку двери, ударил стрелявшего по руке. Пуля попала Владыке в ногу, нанеся небольшую рану.

В этот момент в келью собрались сбежавшиеся на набат рабочие. Неудавшихся убийц выволокли из кельи и стали бить. Но владыка Иоанн защитил их.

Большевики не оставили своих намерений расправиться с архипастырем. В мае 1918 г. они открыли артиллерийский огонь по Преображенскому монастырю, где пребывал Архиепископ, и несколько снарядов попали в кельи, смежные с кельей владыки Иоанна, не причинив ему вреда.

В сентябре 1918 года был произведен тщательный обыск в келье и канцелярии архиепископа Иоанна, не давший никаких результатов, а сам Владыка был увезен в губчека на очную ставку. Был вечер. В храмах начинали служить всенощную. Когда верующим стало известно, что святитель увезен в "дом, откуда не возвращаются", люди решили, что Архиепископ расстрелян вместе с другими заключенными. По неизреченной милости Божией вернувшись в храм, Владыка услышал совершаемую панихиду по "новопреставленному" архиепископу Иоанну.

Уходило одно испытание, а на смену ему уже спешило другое. В праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи предпринимается попытка захвата Петропавловской церкви.

Нечестивцы, дабы скрыть свои намерения, двинулись крестным ходом к храму Петра и Павла. Доселе не было на Руси таких "крестных ходов": не хватало только оружия.

Но святой Архиепископ был спокоен и боговдохновенными словами проповеди не только ободрил смутившихся страхом перед лицом еретического нападения, но и подвиг молящихся защитить храм. На этом испытания не кончились. Архиепископа Иоанна арестовала ЧК и заключила в темницу. Народ Божий требовал освобождения архипастыря.

В день исполнения смертных приговоров в тюрьме заключенных вызывали одного за другим по списку, в котором архиепископ Иоанн значился последним. Заключенные выходили из камер и больше не возвращались. Приговоры приводились в исполнение немедленно. Архиепископ пережил всё, что переживают осужденные на смертную казнь, и только около часу ночи было объявлено, что он свободен. По воле Господней совершилось чудо: Владыку освободили.

За время заточения святого исповедника безбожные власти упразднили все органы епархиального управления. Все дела по управлению огромной епархией Владыке пришлось взять на себя, но Господь споспешествовал Своему избраннику, и вскоре удалось добиться восстановления епархиального совета и прочих органов епархиального управления.

Служение на Пензенской кафедре было непрерывным подвигом исповедничества.

28 июля 1919 года архиепископ Иоанн был вызван в военный комиссариат, где его подвергли рекрутскому осмотру и признали годным к военной службе, зачислив в тыловое ополчение!

По ходатайству приходов епархии явка в ополчение была на время отсрочена.

Даже посещение приходов епархии было невозможно без особого разрешения гонителей. Гражданская война была в разгаре, к Пензе приближалась Белая армия. Гонения на Церковь ужесточились. Были арестованы виднейшие церковные служители.

В это время по приглашению приходов Архиепископ отправился в длительную поездку по епархии.

Народ с радостью встречал своего архипастыря. Богослужения проходили с большим духовным подъемом и при стечении огромных масс народа.

По возвращении в Пензу Владыку вновь арестовали, оклеветав в участии в придуманной чекистами контрреволюционной организации.

В то время арестованных подвергали жесточайшим пыткам, некоторые не выдерживали мучений и клеветали не только на себя, но и на других невинных. Так был оклеветан и расстрелян иподиакон Владыки. Эта же участь была уготована и святому. Владыка требует пересмотра дела в Москве. Переведенный в московскую тюрьму Архиепископ был помещен в одной камере с уголовными преступниками. Один из свидетелей его заключения рассказывает, что однажды ночью в тюремную камеру был доставлен обмороженный в опьянении преступник. Увидев Архиепископа, он начал цинично издеваться, но был остановлен сотоварищами, которые сказали ему, что это архиепископ Пензенский. Владыка, полный христианского милосердия к новому обитателю камеры, отогревает его, кормит, ухаживает за ним. Христианское отношение пробудило в падшем человеке добрые чувства, и он стал помощником святого. Вместе они переносили на носилках тифозных больных, ухаживали за лежащими в беспамятстве, с риском для собственной жизни совершая подвиг христианского милосердия. В Москве делом Архиепископа занялся сам председатель секретно-оперативного отдела ВЧК.

Неправедные и жестокие гонители собрали всю клевету, когда-либо воздвигавшуюся на Владыку, но ни в чем не преуспели, и в марте 1920 года архиепископ Иоанн был оправдан.

Господь хранил праведника для дальнейшего исповедничества и руководства овцами Своего стада. А тяжкие испытания и исповеднический подвиг только укрепляли духовные силы Владыки. В этом мы видим великий промысел Божий о православных людях Латвийской земли, которые перенесли немало страданий и преследований за веру Православную.

Печально было состояние Православной Церкви Латвии в то смутное время. Не признанная государством, она была отдана на разграбление. Паства была в рассеянии, а Православие гонимо. Православию предрекали скорый конец.

За годы Первой мировой войны и революции в Латвии уничтожено православное духовное образование, отнята Рижская Духовная семинария. Рижская кафедра вдовствовала: не было архипастыря. После получения Латвией независимости остро встал вопрос о положении Православной Церкви в Латвии. Власть имущие не соглашались с положением епархии Русской Православной Церкви.

Печально было состояние храмов в стране. Разграбленные и опустошенные во время оккупации и гражданской войны, они были в запустении. Иконостасы были разгромлены, иконы поруганы, распятия выбрасывались в мусор, был разорен Рижский кафедральный собор. Жесть с куполов храмов снималась для ремонта учреждений... Ни один из православных храмов не избежал этих бед. Один за другим захватывались лучшие православные храмы. То же происходило и со зданиями православных духовных учебных заведений. Под угрозой закрытия был и Рижский женский монастырь.

В Рижском православном кафедральном соборе Рождества Христова одни хотели устроить пантеон-усыпальницу национальных героев, другие думали снести его с лица земли. Отобраны были резиденции Рижского архиепископа. Всего с 1919 по 1925 г. у Православной Церкви в Латвии была отнята четвертая часть церковной собственности.

Латвийское духовенство и миряне, как стадо, не имевшее пастыря, с глубокой скорбью переживали вдовство Рижской кафедры и неустроенность положения Православия в государстве.

Духовенство и миряне собирались на совещания и всеми силами старались защитить свою Церковь, но что может сделать церковный народ без своего архипастыря?

Благочестивые пастыри и миряне обратились к Святейшему Патриарху Тихону со смиренной просьбой благословить окормлять латвийскую паству архиепископа Иоанна (Поммера), стяжавшего любовь твердостью в вере и исповедническим подвигом. Латвийская паства писала своему Патриарху:

«Ваше Святейшество! Корабль нашей Церкви, обуреваемый волнами житейского моря, уже испытал много опасностей и бед, но мы не пали духом и устояли в вере. Несмотря на покинутость и сиротство наше, мы все еще мужественны и тверды и не намерены опускать знамени Православия и впредь. Но... Святейший Отец! Не возлагай на наши слабые рамена непосильного бремени ожидания без надежды, моления без ответа, прошения без даяния.

Ваше Святейшество! Море бушует, волны его все яростнее обрушиваются на корабль нашей Церкви, нас страшит ответственность за судьбу корабля в страшный момент девятого вала... Нужен кормчий...» Патриарха просили также благословить самостоятельность Латвийской Церкви.

Владыка Иоанн уврачевал раскол в Пензенской епархии, и Патриарх назначил его Рижским архиепископом и благословил на отъезд в Латвию, но пензенские клирики и миряне не хотели отпускать глубоко любимого Владыку. И только ввиду неотступности просьб латвийской паствы, Святейший Патриарх Тихон дал окончательное согласие на отъезд архиепископа Иоанна в Латвию, удостоив его благодарственной грамоты за самоотверженный и плодотворный труд на различных местах служения в России.

8 (21) июня 1921 года Святейший Патриарх Тихон дарует права широкой автономии Православной Церкви в Латвии и своим указом назначает архиепископа Пензенского Иоанна (Поммера) Архиепископом Рижским и Латвийским.

По воле Божией Владыка возвращается в Латвию с богатым духовным и административным опытом, приобретенным на предшествовавших кафедрах. На всех этапах своего служения он руководствовался прежде всего идеей духовного возрождения церковной жизни, служения Богу и людям.

Годы служения Святой Церкви и стояния за веру обогатили святого мудростью и рассудительностью. Он вырос в духовном отношении в мужа совершенна, могущего и других наставлять на путь спасения, и явил собой редкий пример самоотречения и преданности воле Божией. В величайшем смирении проходя стезёй архипастырского служения, владыка Иоанн во всем полагался на Господа, ничего не приписывая лично себе, но во всем сообразовывался с волей Божией. Со смирением принял святитель латвийскую паству под свой омофор.

В Риге Архиепископ был встречен своей новой паствой на вокзале и с крестным ходом проследовал в разгромленный кафедральный собор.

Окруженный любовью пасомых, Владыка предпринял поездку по приходам, укрепляя веру и побуждая всех быть твердыми в вере.

Он испытывал притеснения властей, но это было ничто в сравнении с пережитым от большевиков в России.

Много сил и трудов потребовало утверждение прав Латвийской Православной Церкви в государстве. Только благодаря неустанным самоотверженным трудам архиепископа Иоанна удалось достичь регистрации Церкви как полноправного юридического лица. Только сердцеведец Господь знает, сколько страданий пришлось пережить Владыке, совершая это важнейшее дело. Плодами этого труда мы пользуемся и по сей день. Для достижения этого архиепископу Иоанну пришлось выдвинуть свою кандидатуру на выборы в Сейм. Народ поддержал своего архипастыря и неоднократно выбирал его депутатом парламента Латвии. Много унижений, оскорблений и даже побоев пришлось перенести Владыке, будучи депутатом, за свидетельство об истине, но только таким путем он смог отстоять Церковь Святую.

Так был положен конец уничтожению Православия в Латвии.

Как никто, он знал, что нельзя будет защитить Церковь от страшных кровавых гонений, если к власти придут последователи безбожного учения. Святитель понимал, что неукротимая злоба гонителей поразит не только Церковь Христову, но многих и многих жителей Латвии, находящихся вне лона Святой Православной Церкви. И он бесстрашно обличал нечестивцев, открывая правду и прекрасно осознавая, какие последствия могут его ожидать. Но другого пути сохранения Церкви не было. И святой архиепископ Иоанн осознанно вступил на стезю мученического пути, как добрый пастырь, полагая душу за овцы.

Владыка Иоанн свято чтил каноны Святой Православной Церкви и считал важнейшим для самостоятельной Латвийской Православной Церкви духовно находиться в лоне Матери Церкви Московского Патриархата. Он отвергал все потуги Константинопольского Патриархата и Карловацких раскольников заставить Латвийскую Церковь порвать с Матерью Церковью, единство с которой является для нас завещанием святого архипастыря.

Не менее тяжелым бременем были текущие повседневные заботы о благолепии храмов, совершении богослужений, восстановлении духовного образования. И этот тяжкий труд принес богатые плоды. Храмы наполнились молящимися. Церковь ожила. Но это были только первые шаги.

Вся жизнь и подвижнические труды святителя Иоанна, как архиепископа и депутата, были направлены на служение Церкви, своей Родине Латвии и простому народу. Он одинаково заботился как о русских, латышах, так и о людях другой национальности. Для него не было своих и чужих, все были братья.

Защитник и покровитель обездоленных и беднейших слоев населения, сам Владыка жил более чем скромно. Ставшая его жилищем, темная и сырая комнатка в подвале кафедрального собора, с зарешеченным окошечком под самым потолком, через которое проникали все звуки центрального бульвара, была в крайне запущенном состоянии. Закопченные стены покрывали пятна плесени и сырости. Живя в подвале, архиепископ Иоанн принимал там высоких иностранных гостей. В подвале собора побывали эстонский, финский и английский епископы. Один из иностранных посетителей со слезами на глазах воскликнул: «Поверьте, что в моем отечестве ни один арестант не живет в такой яме, как Вы, глава Латвийской Православной Церкви». Обстановка в келье Владыки была очень простой: несколько кресел, стулья, шкафы с книгами, иконы. Над столом большой портрет Святейшего Патриарха Тихона. Нам неведомо, сколько слез было пролито здесь святым исповедником перед святыми иконами. Владыка любовно называл свой подвал «моя пещера» и на проявления сочувствия к своему положению только отшучивался. Многочисленные посетители запомнили его улыбающимся, простым и доступным в общении.

Прославление в лике святых святого священномученика Иоанна (Поммера), архиепископа Рижскаго и Латвийскаго, 2001 год

Владыка очень любил детей, и дети любили его. Как часто с целой ватагой ребят являлся он в книжный магазин и покупал всем книжки, иногда на несколько десятков латов. И радостная толпа детей, часто забыв поблагодарить, рассыпалась по домам, а он с тихой радостью смотрел им вслед.

После Пасхальной заутрени, по древнему обычаю, Архиепископ разговлялся с бедными. Здесь он чувствовал себя точно в родной семье. Он никогда не различал людей по социальному происхождению. Для него было все равно, кто перед ним: министр, генерал, аристократ, крестьянин или рабочий. Во всех видел он образ Божий. Нередко Владыку посещали только что вышедшие из заключения преступники. Владыка помогал им, кающимся, начать новую жизнь. Каждый ощущал радость от общения со святым. Добрый к добрым и кающимся, Архиепископ был строг к себе, противостоя упорствующим в заблуждении и врагам Церкви. Охраняя Церковь, он не щадил себя.

Результатом неустанных трудов святого стало разрешение открыть духовные школы и семинарию. 1 декабря 1926 года, вопреки всем препятствиям, была открыта Духовная семинария Латвийской Православной Церкви. Это стало радостным событием для всех православных христиан Латвии.

Неустанной заботой и трудами молитвенника земли Латвийской с 1921 по 1930 год было построено и освящено десять новых православных храмов, четыре новых храма находились в стадии построения, а нескольким приходам были выданы разрешения на строительство храмов. Благолепием некоторые храмы превзошли довоенное свое состояние. Церкви вновь обзавелись колоколами, огласились прекрасным пением.

Но преуспеяние в созидании Церкви Божией вызывало ненависть и нападки врага рода человеческого. Отец лжи обрушил на Церковь и на исповедника потоки злобной клеветы.

На что только не было нападок: и на архитектуру храмов, и на колокольный звон, не нравилось и совершение богослужения на церковно-славянском языке.

Призывая свою паству к терпению, смирению, любви, к готовности беззлобно перенести посылаемые Господом страдания, святой Архиепископ согревает любовью сердца всей своей многонациональной паствы, следуя словам Апостола Павла о том, что во Христе «несть иудей, ни еллин» (Гал.3,28).

Владыке удалось устранить межнациональную рознь не только в Церкви: единство Церкви стало сплачивать и мирское общество. Трудами святого Владыки православные русские, латыши, украинцы, белорусы, эстонцы, немцы и люди других национальностей жили в полнейшем единомыслии и любви со своим архипастырем и между собой. Это живой пример для нас объединения во Христе всех языков, что делает верного христианина «новой тварью».

Защищая интересы простого латышского трудового народа и крестьянства, Владыка вместе с тем выступал и в защиту православного русского меньшинства в Латвии. Был принят ряд законов, предусматривающих открытие русских учебных заведений, были открыты народные библиотеки и улучшено положение в дошкольном образовании.

Защищая в парламенте государства Церковь Православную, архиепископ Иоанн отчетливо представлял, какую страшную опасность таит для всего общества безбожное учение, которого придерживались люди, рвущиеся к власти. Они обрушивали на святого потоки клеветы.

Уповая на Господа, памятуя, что «боящийся несовершенен в любви» (1Ин. 4, 18), святой не знал страха, совершая свое исповедническое святительское служение. Святой Патриарх Тихон называл его «мужем борьбы», а простой народ «новым Златоустом». Послушать его проповеди собиралась чуть ли не вся православная Рига.

Владыка пользовался всеобщей любовью ревнителей благочестия как в Латвии, так и далеко за ее пределами.

Добродетель - солнце; зависть подобна тени: она следует за праведником повсюду. С особой жестокостью и яростью дух злобы восстает на верующих во Христа и преуспевших в добродетели. Таков удел истинных рабов Царя Небесного. По этому тесному пути прошли неисчислимые сонмы святых исповедников, мучеников, святителей, преподобных. Козни врагов окружали их отовсюду, ужасная пропасть зияла перед ними, но они оставались непоколебимы, со смирением и терпением перенося Христа ради поношения, клеветы, заушения и иные скорби, притеснения и удары, изобретаемые врагом рода человеческого.

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Мучеником делает не только смерть, но душевное расположение; не за конец дела, но и за намерение часто сплетаются венцы мученичества».

Мир всем оружием неправды и злобы ополчается на верных рабов Христовых, все, что мир может изобрести льстивого, несправедливого, жестокого, старается он обратить в средство борьбы с провозвестниками Христовой истины.

Святитель Иоанн говорил, что наступает время, когда не только гонения, а деньги и блага мира сего, клевета, лукавство, неправда, распространяемые в печати, через радио и другими способами, отвратят людей от Бога и погибнет много больше людей, чем от открытого богоборчества. В полной мере познал силу этой ненависти князя мира сего Архиепископ Рижский и Латвийский Иоанн.

Прошло немногим более полувека, и женщина, оклеветавшая святого, готовясь предстать пред лицем Праведнаго Судии, желая очистить душу свою, написала покаянное письмо, принося исповедь в своем грехе многолетней клеветы.

«Я уже в том возрасте, когда человек не боится никаких угроз, говорил Архиепископ, приходите со своими угрозами, я спокойно прочитаю слова Священного Писания: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром, яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языков и славу людей Твоих Израиля" »(Лк. 2,29-32).

Гонения на святого воздвигали не только внешние. Среди гонителей были и клирики Рижского кафедрального собора, обличенные Архиепископом в обмане.

Несмотря на усиливающиеся нападки, любовь народа Божия к святителю только возрастала.

Архиепископ мужественно противостоял всем обрушившимся на него невзгодам. Однако здоровье его было подорвано непосильными трудами и тяжелыми условиями жизни. Страдая телесными недугами, он был вынужден переехать на архиерейскую дачу у Кишозера - место своей мученической кончины.

Полагаясь на Господа, Владыка жил без охраны на даче, находившейся в пустынном месте. Он любил одиночество. Здесь отдыхала душа его от мирской суеты. Свободное время Владыка проводил в молитве, трудился в саду, занимался столярным трудом на верстаке, на котором мучители потом предали его страшным истязаниям.

Восхождение к горнему Иерусалиму продолжалось, и большая часть пути была уже пройдена.

О мученической кончине святого возвестил пожар на архиерейской даче в ночь с четверга на пятницу 12 октября 1934 года.

Никто не знает, кто и каким мучениям подверг Владыку. Но мучения эти были жестокими. Архиепископа привязали к снятой с петель двери и подвергли на верстаке страшным пыткам. Все свидетельствовало о том, что ноги святого жгли огнем, в него выстрелили из револьвера и живого предали огню.

На похороны архиепископа Иоанна собрались все, кто мог. Кафедральный собор не мог всех вместить. Множество народа стояло вдоль улиц, по которым должны были пронести останки священномученика. И уже на похоронах святого было явлено первое чудо.

Это было чудесное видение благочестивому рабу Божию М.И. Добротворскому, который рассказывает: «Вознеся молитвы за усопшего и положив венок у изголовья гроба, я и мои коллеги заняли место на левой стороне собора у арки. Уже шло заупокойное богослужение, но делегации все прибывали и прибывали... Радио-громкоговоритель снаружи собора время от времени сообщал известия о том, как продвигается дело расследования убийства Архиепископа, а потому вновь прибывающие делегации делились с нами последними новостями. Я невольно прислушивался к их шепоту, в ожидании узнать тайну убийства. Но вдруг, когда я прислушивался к очередным новостям, через мое тело прошла как бы дрожь, и, повернув голову направо, я увидел правее гроба с останками Архиепископа его самого, стоящего в полном облачении на кафедре, лицом к алтарю в состоянии молитвы. В правой руке его колыхалось кадило, и при движении его руки слышался звук как бы звонцов саккоса. Я обратил внимание, что митра и облачение были того же цвета, что и у облачений в гробу. Вокруг кафедры стояли богомольцы в светском одеянии, но лица их были мне незнакомы. Как долго продолжалось это видение, я не могу определить, но думаю, что всего несколько секунд, в течение которых у меня было ощущение, что я нахожусь в контакте с Архиепископом, и я знал, что он знает, что я вижу, я знал, что это не проекция моих мыслей, не галлюцинация, это что-то внешнее, не я, что заставило обратить на себя внимание, оторвав меня от внешнего мира и приоткрыв мне завесу мира иного... Чувство спокойствия, истинно духовной радости и удовлетворения за судьбу Архиепископа охватило меня. Когда видение исчезло, я вызвал моих коллег Чернецкого и Магнуса и поделился с ними моим видением. Однако на мой вопрос, не видели ли они Архиепископа, оба дали отрицательный ответ, но оба подтвердили, что видели мой взгляд, устремленный в сторону, показавшийся им странным».

Другое видение в конце 50-х годов было человеку, который захотел остаться неизвестным. Он увидел владыку Иоанна в ветхом, истертом, как бы замшелом облачении, но в остальном таким, каким он был в последние годы своей жизни: с первой пробивающейся сединой в густых волосах и бороде и с первыми глубокими морщинами на лице. Облачение до того древнее, что даже невозможно сказать, какого оно цвета, какое-то буро-зеленое с совершенно потускневшим золотом. Но вот Владыка поворачивается спиной, и тут становится заметным, что омофор Владыки начинает немного светлеть. Сначала по нему начинают мелькать искорки, потом они сливаются в змейки, потом вырастают в пятна, которые разрастаются и увеличиваются, так что весь нарамник начинает сиять таким ослепительным, таким нездешним светом, а лик Богоматери на нем выступает так рельефно, так выпукло и в таком ярком сиянии, что приходится зажмуриться. Тут Владыка снова поворачивается лицом, и теперь видно, что омофор посветлел и спереди, и только остальное облачение еще темное, и теперь, по контрасту, кажется прямо-таки черным. И владыка произносит: «Ты все хочешь, чтобы я облачился в новое одеяние, а по мне и это хорошо!». Это видение длилось одну минуту...

Память о святом хранилась в сердцах православных и ничто, даже страх преследований, не могло изгладить ее. И мы тако воззовем сице: «Святый священномучениче святителю отче Иоанне, моли Бога о нас. Аминь ».

Молитва святому священномученику Иоанну Архиепископу Рижскому и Латвийскому

О всеблаженне святый священномучениче святителю отче наш Иоанне, правды Божия поборниче и святыя православныя веры Христовой защитниче, хулителей Святыя Церкве обличителю, врагов прогонителю, обидимым покровителю и всех верных христиан теплый предстателю. Ты всею душею от юности заповеди Христовы возлюбил еси. И во дни гонения лютаго на веру Православную, яко истинный пастырь явился еси, крестный путь прошед: поругание, заточение, оклеветание претерпевый и тако мученический венец восприял еси, обретши благодать Господу молитися за ны. Вемы, яко ты, предстоя Престолу Вседержителя, имаши велие дерзновение в молитвах пред Господем. И ныне смиренно припадаем и усердно молимся: о, скорый заступниче наш, святителю священномучениче отче Иоанне, услыши нас грешных и недостойных чад твоих: умоли Всемилостиваго Господа и Пречистую Его Матерь Пресвятую Богородицу - веру православную соблюсти, Святую нашу Церковь укрепити в единстве мира и любви, отпадшия от Святыя Церкве паки возвратити, страну нашу Латвийскую в мире, христианских добродетелех и благоденствии сохранити. Помози нам и разум наш питати не суетною мудростию человеческою, но смиренным познанием воли Божия. О, святый угодниче Божий, не презри нас молящихся тебе: не токмо от бед и скорбей избавления просим, но силы и твердости, великодушия и любве, дабы претерпети оныя напасти восстающия на ны. Испроси нам неослабное терпение до конца жития нашего, мир с Господем и грехов наших прощение. Ей, святый священномучениче, моли Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Сына Божия избавитися нам от всякаго зла и сохранити храм сей, и град, и страну нашу, и люди благочестно чтущия тя от всякия напасти, от болезней, глада, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани, от клеветы и всякаго злаго обстояния. Молитвами твоими святыми рассеянныя собери, заблудшия на путь правый настави, старость поддержи, юныя вразуми, младенцы воспитай и всех нас с любовию почитающих тя утверди, да пребудем в любве друг ко другу, единомысленно исповедуя Отца и Сына и Святаго Духа Троицу Единосущную и Нераздельную, и тако да сподобимся Небеснаго Царствия, идеже славится Пречестное и Великолепое Имя Пресвятой и Живоначальной и Нераздельной Троицы. Аминь.

Священномученик Иоанн, архиепископ Рижский и Латвийский

Тропарь священномученику Иоанну, Архиепископу Рижскому и Латвийскому

И нравом причастник, и престолом наместник апостолом быв, деяние обрел еси Богодухновенне, в видения восход: сего ради слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове, священномучениче Иоанне, моли Христа Бога, спастися душам нашим.

Кондак священномученику Иоанну, Архиепископу Рижскому и Латвийскому

В о святителех благочестно пожив, и служения путь прошед, идольския угасил еси жертвы, и поборник быв твоему стаду Богомудре. Темже тя почитающе, тайно вопием ти: от бед избави ны присно твоими мольбами, отче наш Иоанне.

Первый благовест Троицкой обители

20 апреля 1946 года в Великую Субботу Страстной седмицы из Троицкого собора в Успенский собор Лавры в закрытой серебряной раке перенесены мощи Преподобного Сергия. В 23.00 часов вечера того же дня впервые за четверть века с лаврской колокольни раздался благовест...

СВ. СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИОАНН РИЖСКИЙ (1876 - 1934 г.г.)

Архиепископ Рижский и всея Латвии Иоанн (Помер) был злодейски замучен 12 октября 1934 года, в ночь с четверга на пятницу, на архиерейской даче у Киш-озера, около Риги. Владыка был в это время в расцвете сил и деятельности (ему не было еще и 60 лет), он был самой крупной фигурой в церковной и общественной жизни православной Прибалтики. Само убийство Архиепископа является лучшей оценкой его земной деятельности, постоянно вызывавшей лютую ненависть духов злобы поднебесной и одержимых ими людей. Но все исходящее от Господа - благо нам. Человек должен быть всегда готов к встрече с Богом, и процесс жизни есть процесс приготовления. Архиепископ шел к этому всю свою жизнь, теснимый скорбями, поношениями, угрозами, клеветой, воплощая жизнью своей пророческие слова апостола Павла об испытаниях, ожидающих верных на пути к Господу, когда христиане испытывали «поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобление» (Евр.11, 36-37).
«И в жизни истинных учеников Христовых есть время страданий, когда каждому приходится восходить на свою Голгофу, на сужденный крест и принимать сужденную чашу - до смерти включительно. Даже для сынов мира сего существует своя Голгофа. Нежданное, непрошенное приходит в дом страдание. Ты должен страдать, хочешь ты этого или не хочешь. Горькое - должен… Это «должен» горько даже для верного ученика Христова. И его пугает этот крест страданий. И в его душе рождается голос Петра: «Будь милостив к Себе, да не будет с тобою этого, пощади Себя». И в этом нет ничего удивительного, ведь и Сам великий Страдалец молился: «Если возможно, минет Меня чаша сия». Но это «должен» - необходимость, против которой мы бессильны», - говорил Архиепископ в своей проповеди «О неизбежности страданий». Говоря о крестной смерти Спасителя, Архиепископ восклицает: «Спроси свое сердце, неужели тебя не привлекает этот пример?» И это не случайные слова, в жизни человеческой нет случайностей. Это сокровенное желание, прорвавшееся наружу во время пламенной проповеди, и не оставленное без ответа.
Корни святости и благочестия праведников произрастают часто из впечатлений раннего детства. Родился Янис (Иоанн) Поммер в 1876 году хуторе Илзессала Праулиенской волости. Родители Иоанна Поммера были люди набожные и благочестивые. Прадед Иоанна осмелился принять «русскую веру», несмотря на жестокое преследование Православия со стороны немецких землевладельцев. Местные власти не разрешили хоронить «бунтовщика» на общем лютеранском кладбище, и, поскольку православных кладбищ тогда не существовало, он был погребен вне кладбищенской ограды. Семья Поммеров собственником земли графом Сиверсом была выселена из родового хутора и вынуждена была поселиться на выделенном участке посреди болота, на краю праулиенской сосновой рощи, отвоевывая у леса участки под пашню. Дед Иоанна был честным сельским тружеником, бабушка была большая любительница народных песен и сказок. Родители его были люди набожные и благочестивые. Каждый праздник и каждый период работ начинался в семье с молитвы. Вся семья собиралась вместе, отец читал главу из Нового Завета, дети пели и читали молитвы, в этой семье особенно любили петь церковные песнопения . Тяжелый крестьянский труд был знаком Иоанну с детства. Первое его «послушание» было пасти стадо. Несмотря на тяжести бедного крестьянского быта, отец Иоанна читал все, что можно было достать и сожалел, что не смог учиться, мечтал дать образование своим детям. Он сам учил детей грамоте, поэтому Иоанн смог, минуя основную школу, сразу поступить в министерскую двухклассную школу. Отец внимательно следил за его учебой. О поведении и успехах сына он знал непосредственно от учителей. В 1887 году, после успешно выдержанного конкурса Иоанн Поммер зачисляется в Рижскую духовную школу стипендиатом казны. Курс духовной школы составляли четыре года, далее следовал курс шестилетней духовной семинарии. Бедному сельскому мальчику предстояла десятилетняя учеба на чужбине - в далекой Риге. Но таков был Промысел Божий. Не знатное и богатое избрал Господь, но худородное и смиренное.
Никогда не имея карманных денег, он с детства привык довольствоваться самым необходимым. Школа предоставляла содержание, одежду, помещение и учебники бесплатно. Ни о каких излишествах не могло быть и речи. Летними каникулами Иоанн работал на полях отца, как любой сельский юноша, и много читал.
В 1891 году Иоанн перешел в духовную семинарию, где благодаря успешной учебе был зачислен в число казенных стипендиатов. В семинарии он держался обособленно от товарищей, его часто можно было встретить в отдаленном уголке с книгой в руках. По субботам после вечернего богослужения, лучшие певцы-семинаристы, в числе которых был Иоанн, обладавший прекрасным голосом и музыкальным слухом, исполняли на разных языках церковные и светские песнопения. Уходил в небытие Х I Х век. Тлетворное влияние «мира сего» проникло сквозь стены семинарии. Юному «философу» Иоанну пришлось впервые познакомиться с материалистическими теориями Запада и, в частности, с марксизмом, уже в семинарии. Он углубился в этот вопрос до самого основания и понял раз и навсегда порочность и ущербность подобного образа мыслей.
В 1897 году Иоанн Поммер окончил полный курс семинарии с дипломом 1-й степени. Девятнадцатилетний юноша, приобретя в семинарии теоретические знания и заложив крепкий духовный фундамент, совершенно не знал реальной жизни, поэтому решает поработать в школе народным учителем в Лаудонской приходской школе. И здесь ему пришлось выдерживать сильное давление со стороны местных властей, поддерживавших лютеранскую школу. Эту проверку Иоанн выдержал, проявив большую педагогическую одаренность: его полюбили ученики, благодарили родители, школа была переполнена. В 1899 году начальство замечает его успехи и его переводят с повышением в г. Лиепаю.
В 1990 году Иоанн Поммер поступает в Киевскую духовную академию, которую заканчивает с отличием в 1904 году с блестящей дипломной работой, за которую ему присваивают степень кандидата богословия. Уже в этом возрасте ничто мирское его не привлекает. Ни в каких увеселениях он не участвует. Товарищи по учебе за его приверженность абсолютной трезвости и строгую воздержанность прозвали монахом. Это прозвище оказалось пророческим. В 1903 году Иоанн, всей душой стремясь к Богу, принимает монашество. 23 сентября 1903 года Иоанн рукополагается во иеродьякона, а 13 июня 1904 года во иеромонаха митрополитом Киевским Флавианом (Городецким). Педагогический талант и пламенное красноречие иеромонаха Иоанна находят свое применение: он направляется на служение преподавателем Священного Писания в Черниговскую семинарию, затем в 1906 году инспектором в Вологодскую семинарию. Всеобщее революционное брожение затрагивает и семинаристов: они строят баррикады, забивают двери, заваливая их мебелью. Но новый инспектор могучими плечами с легкостью богатыря разваливает все баррикады, заслуживая тем самым особое уважение семинаристов. Он настолько увлечен своим предметом, что многие его ученики посвящают свою жизнь изучению Священного Писания и становятся впоследствии профессорами по этому предмету.
В 1907 году иеромонах Иоанн посвящается Вологодским епископом Никоном (Рождественским) в сан архимандрита. И уже в следующем году направляется в Литовскую епархию ректором Вильнюсской Духовной семинарии и настоятелем Виленского Свято-Троицкого монастыря, где прослужит около пяти лет.
К моменту нового назначения архимандрит Иоанн был уже сложившейся сильной высокодуховной личностью с большим интеллектуальным потенциалом, даром рассуждения и действия, с железной волей. Он показал себя в Вильно талантливым администратором. Благодаря неустанным заботам и самоотверженному труду архимандрита Иоанна неузнаваемо изменилась Виленская Духовная семинария. Пение семинарского хора достигло очень высокого уровня. Большое внимание уделяет отец ректор чтению во время богослужения, приучая воспитанников совершать его благоговейно, трепетно, с сознанием большой ответственности. Будучи прекрасным проповедником, архимандрит Иоанн прилагает много сил, чтобы совершенствовать искусство проповеди, лично прослушивает проповеди воспитанников, дает ценные указания и пояснения. Большое внимание уделяет благолепию храма и монастыря. Архимандрит Иоанн совершает крестные ходы в сельские приходы с чудотворной иконой Божией Матери «Одигитрия». В крестных ходах принимает участие огромное число молящихся. Истовые богослужения, молитвенное и внятное чтение, прекрасные проповеди глубоко проникают в души православного народа. Необыкновенно прост архимандрит Иоанн был в общении с людьми, и удивительно его сочувствие нуждам бедного народа: никто от него «тощ и неутешен не отыде». Особенно любила его русская и белорусская беднота, получавшая через него работу, защиту и поддержку. Общественные русские и белорусские организации избирали его почетным членом, почетным председателем.
В 1912 году в Санкт-Петербургской Александро-Невской лавре собором епископов во главе с митрополитом Санкт-Петербургским Владимиром (Богоявленским) и Киевским Флавианом (Городецким) архимандрит Иоанн был возведен в епископский сан. Вновь посвященный епископ Слуцкий Иоанн был назначен викарным епископом Минской епархии, заместителем тяжко болеющего архиепископа Минского Михаила и в делах епархиальных и в делах общественных. По кончине архиепископа Михаила епископ Иоанн не был назначен на эту одну из старейших кафедр, несмотря на единодушные просьбы клириков и мирян, так как в тот момент был самым молодым епископом в России, ему было 36 лет.
В 1912 году епископ Иоанн переезжает из Минска в Одессу по зову архиепископа Херсонского Димитрия (Ковальницкого), в ректорство которого Иоанн обучался в Киевской академии, там он совершает епископское служение, а после кончины архиепископа Херсонского Димитрия в 1913 году назначается в Таганрог на вновь открытую Приазовскую кафедру (1913-1917 годы).
За время служения на Приазовской кафедре Владыка посещает многие приходы, организует деятельность епархиальных управлений, создает прекрасный церковный хор и продолжает постоянно проповедовать. Развязавшаяся Первая мировая война приносит народам Европы и России многие бедствия и испытания, тысячи остро нуждающихся беженцев из занятых германцами областей оседают на Дону, ища крова и пропитания. Под руководством епископа Иоанна начинают функционировать школы и приюты для беженцев. Практичность и природный ум Владыки позволяют ему в короткий срок организовать для обездоленных сносные условия жизни. Сотни благодарных галичан и чехов присоединяются к Православию.
Революция февраля 1917 года застает епископа Иоанна в трудах и заботах о своей пастве. Как человек с именем и авторитетом, для вождей революции Владыка представлялся человеком опасным, которого следовало бы обезвредить. Поэтому за Владыкой ведется слежка, ищется любая возможность его скомпрометировать, он подвергается травле по жалобам самых темных личностей, наконец, его сажают в тюрьму. За четырехлетнее пребывание в Таганроге преосвященный Иоанн снискал глубокую любовь и доверие у всех классов населения, что особенно проявилось во время заточения. Крестными ходами со всего города верующие подошли к тюрьме и требовали освобождения своего святителя. Опасаясь мятежа, власти были вынуждены отпустить Владыку. Власти устроили ему ходатайство о «переводе» в Тверь, но паства не допустила этого, народ силой удерживал его в Таганроге. Чтобы не допустить народных волнений, Владыке было предложено переехать в Москву. Возвращение Владыки Иоанна в Таганрог по ходатайству делегации, отправленной в Москву, так и не состоялось: Приазовье впоследствии оказалось на территории, занятой Белой армией.
В сентябре 1917 года Святейший Патриарх Тихон назначает епископа Иоанна на служение в Тверскую епархию, где была нарушена мирная церковная жизнь изгнанием епископа Серафима (Чичагова). После кровавых событий февраля на владыку Серафима обрушился шквал обвинений и претензий со стороны «низших церковнослужителей, дьяконов и псаломщиков». На епархиальном съезде духовенства и мирян в апреле 1917 г., где, по словам архиепископа Серафима, «сильно пахло спиртом», революционное настроение батюшек привело к постановлению удалить Владыку из епархии за строгое обращение с духовенством. Радикалы нашли себе влиятельных помощников в лице революционного Совета крестьянских депутатов, затем Исполкома Совета рабочих и крестьянских депутатов, и очень хотели выгнать с кафедры строгого архиепископа монархических взглядов, который наступивший радикализм объяснял очень просто - нежеланием учиться и сдавать экзамен на сан. Единственной и по-настоящему крепкой опорой тогда архиепископу Серафиму в этой «церковной революции» стала тверская интеллигенция и миряне, которые и не дали церковному кораблю разбиться о революционные камни и встали на защиту святынь от поругания.
Владыка Иоанн по новому назначению едет в Тверь. Мудрый архипастырь быстро налаживает церковную жизнь, действуя в данном случае через молодежь, которую объединяет вокруг себя, устраивая для них специальные собрания и собеседования.
Период с 1917 года охарактеризовал Святейший Патриарх Тихон так: «Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного суда. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем невинных, а просто по огульному обвинению... Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения».
Со свойственной ему прямотой, епископ Иоанн Поммер, один из ближайших соратников Патриарха Тихона, пишет: «Вставили Маркса в переплет Евангелия и думают, что народ примет его вместо Евангелия… Облекли комиссаров в священные облачения и думают, что православные примут их за своих пастырей и пойдут за ними. Подменили в киотах образ Христа портретом Ленина и ждут, что народ станет «прикладываться». Очень уж не похож Ильич на Христа. Христианство марксизмом не подменить, в какие ризы проповедников марксизма не облекайте… Здесь - воплощенная Любовь, проливающая кровь свою за провинившихся братьев; там - сатанинская злоба, проливающая кровь ни в чем неповинных братьев, как воду».
Тем временем новая власть набирает силу. Пропагандой безбожия, потоками грязи и клеветы, прямыми преследованиями служителей Церкви не удается сломить Церковь извне, создать пропасть между ней и любящим ее народом, истребить веру Православную. Теперь предпринимаются коварные попытки внести разлад в Церковь изнутри, взорвать ее, противопоставляя Патриарху Тихону новейшие изобретения новой власти - «новые народные церкви», живоцерковников и обновленцев. Одним из основателей такой «новой свободной церкви нового времени» стал Пензенский епископ Владимир Путята-Гринштейн. Светский красавец, блестящий офицер, с неудавшейся карьерой, принимает монашество и священный сан. В два года заканчивает Казанскую духовную семинарию, в сане архимандрита служит в посольских церквях за границей, во время войны переводится в Пензу. Спустя некоторое время по переезде архиепископа Владимира в Пензу разразился громкий скандал — его обвинили в безнравственных поступках в отношении некоей молодой девицы, и дело было передано на суд в Синод. Хотя судебной экспертизой невиновность Путяты как будто бы и была установлена, все же во избежание скандала Синод отрешил Путяту от кафедры и местом жительства ему определил Флорищеву Пустынь Владимирской епархии, известную в дореволюционное время монастырскую тюрьму. Выполнить это предписание виновник скандала отказался, за что в 1918 году вновь был предан суду, на сей раз уже лишившему его архиерейского сана. Решение это мятежным архиепископом также было проигнорировано. Опираясь на своих сторонников, Путята образовал в Пензе собственную новую «Народную церковь», программа которой по своему духу соответствовала обновленческим идеалам. Задачи, которые ставила перед собою «Народная церковь», были сформулированы следующим образом: «1) Восстановление во всей первобытной чистоте христианского евангельского учения, искаженного фарисейством князей церкви и 2) разъяснение широким слоям населения сущности советских узаконений в отношении Церкви и государства как вполне согласных с древнейшими соборными правилами и противоречащих лишь кастовым традициям духовного сословия позднейшего происхождения».
И только после того, как Путятой и его приспешниками в силовом порядке были захвачены Кафедральный собор Пензы и основные храмы, а посланный управляющим епархией епископ Федор умер от разрыва сердца, только тогда за презрение канонических правил, за презрение запрещения и самочинное образование внецерковного общества был лишен сана и отлучен от церкви.
В период этой церковной смуты необходимо было послать в поволжскую епархию сильного духом архипастыря. Выбор Патриарха Тихона и Собора останавливается на епископе Иоанне, в предшествующей своей деятельности явившем себя человеком долга и мудрым пастырем. Преосвященный Иоанн возводится в сан епископа и получает новое назначение на пост архиепископа Пензенского и Саранского. Во вторник на Страстной неделе 1918 года в Пензу приехал новоназначенный епископ Иоанн. Во избежание внезапных нападений «владимировцев», Владыка первое время пребывал в загородном мужском монастыре. Вокруг него сразу сгруппировались все активные и преданные прихожане. Владыка решил в Страстной Четверг читать Двенадцать Евангелий в Петропавловском соборе, который планировали захватить «владимировцы». Неистовствующая толпа собралась у ворот Петропавловской церкви, горя желанием учинить расправу над новоназначенным архипастырем. Но Господь не только разрушил злой умысел Своих врагов, но и обратил все во славу Церкви и Своего подвижника.
И вот произошло то, что невозможно было представить. Коляска вкатилась прямо в толпу. Владыка поднялся во весь свой богатырский рост, благословил народ и громко и властно произнес: «Расступитесь!», в следующую минуту вошел в храм. Тогда толпа обратила всю свою ярость на архиерейского келейника, брата Владыки Петра Андреевича, и не дала внести в храм архиерейское облачение. Но смиренный Архиепископ вышел на чтение Евангелий в одной епитрахили. Прочитав первое Евангелие, владыка Иоанн начал проповедь только что прочитанными словами Спасителя: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга». Произнесенная ясно и громко проповедь была настолько хороша как по содержанию, так и по красоте слога, что, пожалуй, явилась переломным моментом пензенской смуты. После службы прихожане окружили своего архиерея плотным тройным кругом, дабы защитить его от неистовства гонителей. Так вышли из ограды, так шли по городу. Остановил шествие начальник милиции, запретив ночное шествие, предложив коляску архипастырю. Толпа благополучно разошлась. В Великую пятницу новый Владыка служил вечерню в Никольской церкви, пасхальную заутреню - в Покровской церкви. Эти первые службы создали окончательный перелом в сознании большинства верующего населения. Новый епископ настолько всем понравился, что весь город говорил только о нем. Толпы верующих осаждали его в храмах, ожидая благословения. Однако большевистская власть, поддерживая сотрудничавшего с ними Путяту, отнеслась к нему крайне враждебно. Власти произвели у Владыки тщательный обыск и учинили допрос, но не нашли повода для ареста, однако были очень раздражены вниманием народа к новому Владыке и оживлением церковной жизни. И уже в Пасхальный Четверг было совершено покушение на жизнь архипастыря. Двое чекистов вошли в монастырь, где проживал владыка Иоанн и стали стучать в двери его кельи. Сбежались монахи и ударили в набат. Бандиты стали ломать дверь и ворвались в келью. Владыка представлял собой великолепную мишень, и был бы непременно убит, если бы его брат-келейник, не успел ударить стрелявшего по руке. Пуля попала вместо сердца в ногу, нанеся небольшую рану. В этот момент вбежали услышавшие набат рабочие местной фабрики, проживавшие в монастыре. Неудавшихся убийц выволокли в середину толпы и начали избивать. И только вмешательством владыки Иоанна, защитившего их своим телом, удалось спасти бандитов от расправы.
Большевики не оставили своих намерений расправиться с Архипастырем. В мае 1918 г. они открыли артиллерийский огонь по Преображенскому монастырю, где пребывал Архиепископ, и несколько снарядов попали в кельи, смежные с кельей владыки Иоанна, не причинив ему вреда. В сентябре 1918 года был произведен тщательный обыск в келье и канцелярии архиепископа Иоанна, не давший никаких результатов, а сам Владыка был увезен в ГубЧека на очную ставку. Когда верующим стало известно, что святитель увезен в "дом, откуда не возвращаются", люди решили, что Архиепископ расстрелян вместе с другими заключенными. Когда архиепископ Иоанн с большим опозданием все-таки прибыл на богослужение, то застал не всенощное бдение, а панихиду по "новопреставленному" архиепископу Иоанну.

…Самая опасная дорога моего детства была углом улиц Маскавас и Сарканармияс, Московской и Красноармейской. Помню пред-школьные опасения бабушки и мамы «Как Оля будет ходить в школу? Это такой страшный угол!». Через страшный угол меня лет до 9 водили, крепко взяв за руку.

Приехав через много лет в места моего детства, я увидела маленький поворот, справа от которого виднелась Двина- Даугава, мелеющая жарким летом в наших местах так, что можно перейти ее вброд. Это была улица уже не Сарканармияс, а Лачплесиса, и мы шли по ней с моей подругой, православной латышкой Надеждой. Она еще тогда подарила мне икону священномученика Иоанна Рижского, которого многие в Латвии, и особенно рижане, почитали и до канонизации. Удивительно портретное сходство – и выраженные характерные черты лица, как говорится, «типичный латыш», сказала она с гордостью.

Как Лачплесис, наверное, подумалось мне.

Памятник Лачплесису в Риге

Легенду о Лачплесисе рассказала впервые мне уже покойная ныне учительница латышского языка, подруга моей бабушки, Анна Ванага, когда мне было лет десять, и я ходила в школу в Ленинграде, а не в Латвии. Учительница Ванага любила русский язык так же, как и родной латышский, и говорила на нем без акцента, – причем говорила на красивом русском литературном языке. Она рассказывала, что выучила русский уже взрослой девушкой, читая русских писателей в переводах на латышский.

Памятник Лачплесису в Юрмале

Лачплесис – герой необычайной физической силы. От него веет той давней архаикой, о которой мы забыли – но в балтийском фольклоре еще жив образ восходящий к палеолиту, образ священного животного, медведя. У Лачплесиса, человека, но сына медведицы, были медвежьи уши – странная черта, которая в архаике говорила о полубожественности. И еще – необычайная физическая сила. Само имя его – «Разрывающий медведя», «Медведервач» – говорило об этом. Схватка со священным животным, которое уже утратило свою священность, которое стало символом зла и беспощадной силы – вот удел Лачплесиса. Вспоминаются слова блаженного Августина, что «медведь по образу похож на самого диавола». И его побеждает молодой герой Лачплесис.

Но это только начало. Самое главное – это даже не подвиги, чтобы получить руку Лаймдоты, описанные в поэме на основе народного эпоса в конце девятнадцатого века Андреем Пумпуром, русским офицером и поэтом латышского происхождения из бедной крестьянской семьи. Главное в жизни героя – это схватка с Черным Рыцарем.

Янис Поммер, мальчик с бедного латышского хутора, тоже был похож на Андрея Пумпура. Упорный, как его отец, отказавшийся по приказу лютеранина-барона сменить православную веру, принятую его предками, он упорно учился и, на удивление соседям, сын бедняка стал студентом Рижского Духовного училища. Он отличался от друзей не только поразительной работоспособностью и отличной учебой – никому в голову не приходило дразнить богатыря с далекого хутора «ботаном». И вовсе не потому, что молодого студента-силача боялись. Он был тих, молчалив, но приходил на помощь первым. И еще он любил петь. Песня – душа любого латыша, вспомним знаменитый «Праздник песни». В церковном пении и в чтении за богослужением ему не было равных, хотя церковнославянский язык был ему неродным. Богослужение было для юного Иоанна, как и для его прославленного Кронштадского тезки, (еще живого в те годы!) той пищей его души, которая поспевала за ростом и силой его богатырского тела. Святой Иоанн Кронштадский и будущий священномученик Иоанн встречались, и праведный Иоанн благословил своего юного тезку на иноческий путь. Вызов Черному Рыцарю был брошен.

…Потом последовала Рижская семинария, блестяще окончив которую, он стал учителем, затем Киевская Духовная Академия. Затем он стал преподавать в Черниговской Духовной Академии, руководство быстро отмечало его способности, и бывший босоногий латышский мальчишка стал ректором Литовской Духовной семинарии и настоятелем Виленского Свято-Троицкого монастыря. Для него главным были проповедь и богослужение, в котором важное место занимало хорошее церковное пение. Но образованный, разносторонне одаренный, в том числе и музыкально, огромный настоятель-богатырь в душе оставался все тем же простым хуторянином, с добрым и чутким сердцем, другом бедных и страдальцев.

В 1911 году Господь призвал архимандрита Иоанна к епископскому служению. 11 марта 1912 года в Александро-Невской лавре в Петербурге собором епископов во главе с митрополитом Московским и Коломенским Владимиром (Богоявленским, † 1918) и митрополитом Киевским и Галицким Флавианом (Городецким, † 1915) архимандрит Иоанн был хиротонисан во епископа и назначен епископом Слуцким, викарием архиепископа Минского и Туровского Михаила (Темнорусова, † 1912). В 1912 году епископ Иоанн совершал епископское служение в Одессе, а после кончины архиепископа Херсонского и Одесского Димитрия (Ковальницкого, † 1913) был назначен в Таганрог на вновь открытую Приазовскую кафедру (1913-1917 годы).

Не изменился он, и став епископом. Судьба связала его с многими городами России, Белоруссии, Украины – от Санкт-Петербурга до Одессы и от Слуцка до Пензы. Далекий хутор Илзессала в Праулиенской волости казался теперь таким маленьким, как путешественнику Андрею Пумпуру и его герою Лачплесису, плывущему на корабле в дальние страны, казалась их родина…

Он вернулся в Ригу, после многих испытаний, гонений, ареста, суда – Промысл Божий привел его засвидетельствовать на родине.

Латвийская паства писала тогда Патриарху Тихону: «Ваше Святейшество! Корабль нашей Церкви, обуреваемый волнами житейского моря, уже испытал много опасностей и бед, но мы не пали духом и устояли в вере. Несмотря на покинутость и сиротство наше, мы все еще мужественны и тверды и не намерены опускать знамени Православия и впредь. Но Святейший отец! Не возлагай на наши слабые рамена непосильного бремени ожидания без надежды, моления без ответа, прошения без даяния.

Ваше Святейшество! Море бушует, волны его все яростнее обрушиваются на корабль нашей Церкви, нас страшит ответственность за судьбу корабля в страшный момент девятого вала. Нужен кормчий…»

8 (21) июня 1921 года Святейший Патриарх Тихон даровал Православной Церкви в Латвии права широкой автономии и назначил архиепископа Пензенского Иоанна архиепископом Рижским и Латвийским.

И Иоанн-Лачплесис сошел со своего корабля, причалившего к латвийской земле. Для него, православного христианина, повидавшего огромную многонациональную Россию, был чужд национализм – и даже без его призывов в пастве его угасала межнациональная рознь, которой так часто искушает Черный Рыцарь слабые души в годину смут…

Он жил в скромнейшей обстановке, в подвале. На стене – портрет близкого ему по духу святителя Тихона, исповедника… Даты их памяти сейчас почти что рядом – 9 октября (с обычным переносом праздника свт. Тихона из-за совпадающей памяти св. апостола Иоанна Богослова) и 12 октября, день, когда великий сын латышского народа, христианин, епископ Иоанн засвидетельствовал о Воскресении Христовом и о том, что Христос царствует….

«Я уже в том возрасте, когда человек не боится никаких угроз, – говорил архиепископ Иоанн, – приходите со своими угрозами, я спокойно прочитаю слова Священного Писания: Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко, по глаголу твоему, с миром (Лк. 2, 29)».

Черный рыцарь с красной раной

Поднатужился как мог –

Безоружному герою

Ухо правое отсек.

Лачплесис врага во гневе

Сгреб в охапку, как медведь,

И схватились в рукопашной,

Так что задрожала твердь.

За невиданной борьбой,

В ужасе великом ноги

Приросли к земле сырой.

А противники в боренье

К самой круче подошли,

И тогда герой латышский

В пропасть рыцаря столкнул.

Но тяжелый рыцарь, рушась,

За собой его увлек.

Только мощный всплеск раздался,

Только вскинулась вода, –

Оба воина исчезли

В бездне темной навсегда!

…Лачплесис не позабыт:

Люди верят, – он не умер,

Он в подводном замке спит

В двух шагах от Лиелварде –

Под землею островной.

Это Лачплесис над бездной

Борется во тьме с врагом.

Лаймдота за смертной битвой

Взором огненным следит.

И настанет миг желанный –

Переборет он врага…

(Андрей Пумпур. «Лачплесис»)

В ночь с четверга на пятницу 12 октября 1934 года епископ Иоанн Рижский схватился в последней битве в Черным рыцарем. Жесточайшие мучения – на древе. Древе верстака. Он любил плотничать, этот тихий, сильный и мужественный человек, святитель и свидетель Христов. Святителя привязали к снятой с петель двери и подвергли нечеловеческим, варварским пыткам. И он посрамил в своих страданиях врага рода человеческого.

Промчался над морем ветра порыв,

Высокие сосны на дюнях сломив.

Их взоры стремились до края земли, –

Укрыться и гнуться они не могли.

И сосны, хотя и сломило их,

Плывут кораблями средь волн морских.

Идут против бури грудью крутой,

и снова с волной закипает бой.

“Враждебная сила, волну вздымай.

А все ж мы увидим счастливый край.

Ты можешь сломить нас, щепой разметать -

Достигнем мы дали, где солнцу вставать!”

Янис Райнис

(пер. Вс. Рождественского)

На огромном, богатырском теле священномученика Иоанна (Поммера), обретенном при открытии его мощей в часовне на Покровском кладбище Риги, куда всегда ходили молиться рижане, знавшие, что святой всегда услышит их, видны следы страшных ран. Тело его не истело, истлели только цветы, покрывавшие его… Священномученик Иоанн, носящий имя возлюбленного ученика Христова, теперь покоится в величественном Христорождественском соборе Риги, в самом сердце своей родины, но он слышит молитвы всех, из всех концов родины своей великой, из России, Белоруссии, Украины, всего мира. Потому что воскрес Христос, и мертвый ни един во гробе. И Новый Лачплечис победил Черного Рыцаря силою Христовой.

Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав.

Kristus no miroņiem augšāmcēlies, nāvi ar nāvi iznīcinājis un tiem, kas kapos, dzīvību dāvinājis.

Священномучениче Иоанне, моли Бога о нас!

Года на хуторе Илзессала Праулиенской волости в семье благочестивого православного крестьянина-латыша. Его родители были простые, набожные и благочестивые христиане, а прадед - одним из первых латышей, принявших православную веру. Постоянно помогая родителям в тяжком крестьянском труде, отрок Иоанн рос крепким, физически выносливым. Вместе с тем он отличался вдумчивостью, тягой к познанию Слова Божия и был мечтательной натурой. Учился он прилежно и вел себя примерно. В августе года он зачисляется в Рижскую духовную школу, окончив которую, в году поступает в Рижскую духовную семинарию . Уже тогда Иоанн отличался твердостью в вере. В июне года он окончил полный курс семинарии с дипломом 1-й степени.

Пензенский архиерей

Здесь ему пришлось вести борьбу с «народной Церковью» организованной в Пензе лишённым сана архиепископом Владимиром (Путятой) - одной из первых неканонических церковных группировок обновленческого типа, которая, при поддержке большевиков, разрушала епархиальную жизнь. Еретичествующие раскольники захватили кафедральный собор Пензы и основные храмы.

К новому месту служения в Пензу архиепископ Иоанн прибыл во вторник на Страстной седмице года. Верующие встретили его с любовью и окружили знаками самого трогательного внимания, поселив в загородном мужском монастыре во избежание внезапного нападения. Живоцерковники собирались в Великий Четверг захватить Петропавловскую церковь города, но владыка Иоанн вдохновенной проповедью обратил колеблющихся следовать за Христом и истинной Церковью. Уже первые службы привлекли к нему сердца множества верующих.

Большевистская власть с самого начала отнеслась к новому архипастырю крайне враждебно. У владыки произвели тщательный обыск, учинили допрос, но не нашли даже повода для преследований. Раскольнический лжеепископ и поддерживающие его чекисты, видя свое полное поражение, решили убить архиепископа Иоанна. Вечером в четверг Светлой седмицы в мужской монастырь вошли два чекиста, сломали двери и один из нападавших выстрелил в упор в стоящего посреди кельи архиепископа. Но монах спрятавшийся сбоку двери, ударил стрелявшего по руке и пуля попала владыке в ногу, нанеся лишь небольшую рану, в то время как другие иноки ударили в набат. В келью собрались сбежавшиеся на набат рабочие которые хотели на месте совершить самосуд над покушавшимися, и только решительное вмешательство епископа спасло им жизнь.

Большевики не оставили своих намерений расправиться с архипастырем. В мае года они открыли артиллерийский огонь по Преображенскому монастырю , где пребывал архиепископ, и несколько снарядов попали в кельи, смежные с кельей владыки Иоанна, не причинив ему вреда. В сентябре года был произведен тщательный обыск в келье и канцелярии архиепископа Иоанна, не давший никаких результатов, а сам владыка был увезен в губчека на очную ставку. В храмах уже было начали служить панихиды по "новопреставленному" архиепископу Иоанну, но в этот раз большевики отпустили его.

Владыка Иоанн пользовался большим авторитетом среди православных верующих - как латышей и так и русских . В на Соборе Православной Церкви в Латвии был принят её устав, обеспечивающей всем членам церкви без различия национальностей, предусмотренные канонами права.

В - годах владыка состоял депутатом латвийского Сейма, в котором активно защищал интересы Православной Церкви и нередко вступал в конфликты с представителями левых партий. В году он добился принятия закона о юридическом положении Православной Церкви в Латвии, в котором говорилось, что она имеет право «свободно и открыто проводить в жизнь» православное вероучение. Церкви и её учреждениям принадлежали права юридических лиц, гарантировались имущественные права церкви, разрешалось создание религиозных школ, учреждение православных обществ и союзов, а решения духовной власти в канонических делах не подлежали обжалованию в светских учреждениях. Во исполнение этого закона уже 1 декабря была вновь открыта Рижская духовная семинария . Кроме того, владыка решительно выступал в защиту интересов русского населения Латвии. При его участии были приняты законы, регламентирующие открытие русских учебных заведений, основные русские школы и гимназии стали получать пособия из фонда культуры. Увеличилось количество русских учебных заведений, были открыты народные библиотеки, улучшено положение в дошкольном образовании.

Мученичество

Здоровье архиепископа было подорвано непосильными трудами и тяжелыми условиями жизни. Страдая телесными недугами, он был вынужден переехать на архиерейскую дачу у Кишозера. Здесь архиепископ Иоанн был убит в ночь на 12 октября . Архиепископа привязали к снятой с петель двери и подвергли на верстаке страшным пыткам. Все свидетельствовало о том, что ноги святого жгли огнем, в него выстрелили из револьвера и живого предали огню.

Существовали три основные версии причин гибели владыки. Согласно первой, принятой в советское время, он был убит сторонниками латвийского лидера Карлиса Ульманиса за то, что выступал за сохранение канонических связей с Московским Патриархатом , так как после гибели владыки Иоанна Латвийская Церковь перешла под омофор Константинопольского Патриархата . Однако объективные доказательства этой версии отсутствуют - в латвийской политике владыка Иоанн был скорее союзником правительства в борьбе против левых сил.

Вторая версия связана с конфликтами внутри Латвийской Церкви, в том числе с разногласиями между владыкой Иоанном и общественной организацией Русское Студенческое Христианское Движение . В ходе расследования убийства архиепископа некоторые члены этой организации были арестованы, деятельность самого движения на территории Латвии запрещена. Однако и эта версия не нашла подтверждения.

Наиболее распространённая версия связывает убийство архиепископа Иоанна с деятельностью советских агентов. Обращается внимание на тайные связи главы Латвийской Церкви с православными верующими в СССР , от которых он получал информацию о гонениях на религию - это могло вызвать недовольство представителей советской власти. Кроме того, как политический деятель Латвии и депутат Сейма, архиепископ Иоанн был последовательным антикоммунистом и критиком просоветских сил в своей стране. Существует предположение, что вечером 11 октября владыку навестил приехавший в